Все, о чем ты подумаешь, будет использовано против тебя.
Аффтор: Штатный Псих
Бэта: Други мои,жмите обе руки этому человеку, ибо у нее они - обе правые, патаму шта у меня обе левые! Alin18 наше все!)
Рейтинг: Нца, дети мои, много грязных слоф (берегите карму)
Пэйринг: Пэрри/Гарри
Ворнинг: Ангст Пэрри, харт/комфорт Гарри.
Дисклеймер: Я - волонтер.
Саммари: Гарри страдает, Пэрри страдает еще больше))
Ненавижу длинные предисловия, но тут писать придется. Написано в подарок для Алин. Посмотрела этот фильм и поняла, что сражена в самое сердце. Почему Гарри так нежен и мягок, как рождественский пудинг? Потому что я так хочу и ниипет. критика? нет, ну вы чо)))) какая на хрен критика? аффтор любит только радостные восторги в адрес своих произведения. *Да я сказала это вслух!!*
Нажми меня
Бэта: Други мои,жмите обе руки этому человеку, ибо у нее они - обе правые, патаму шта у меня обе левые! Alin18 наше все!)
Рейтинг: Нца, дети мои, много грязных слоф (берегите карму)
Пэйринг: Пэрри/Гарри
Ворнинг: Ангст Пэрри, харт/комфорт Гарри.
Дисклеймер: Я - волонтер.
Саммари: Гарри страдает, Пэрри страдает еще больше))
Ненавижу длинные предисловия, но тут писать придется. Написано в подарок для Алин. Посмотрела этот фильм и поняла, что сражена в самое сердце. Почему Гарри так нежен и мягок, как рождественский пудинг? Потому что я так хочу и ниипет. критика? нет, ну вы чо)))) какая на хрен критика? аффтор любит только радостные восторги в адрес своих произведения. *Да я сказала это вслух!!*
Нажми меня
Я ненавижу Гарри. Нет, честно. Просто терпеть его не могу. Этот человек постоянно делает лицо хорошенько пнутого щенка, когда ему что-то от меня нужно. И это бесит. Бесит, потому что работает. Как, скажите мне, этот 阼뀹§Ѿчишка умудряется и в костюме от Брионии выглядеть несчастным оборванцем? А эти его бесчисленные толстовки с длинными рукавами, которые он натягивает до самых кончиков пальцев, и прячется в складках капюшонов, как семнадцатилетняя девочка-подросток? И почему, если мы попадаем в переделку, огребает всегда он? Потому что Локхарт – идиот? Возможно. Как говорит мой инструктор по йоге, все дело в плохой карме. Иначе я этого объяснить не могу. И эти красные воспаленные глаза, как будто он вот-вот заплачет. Черт! Я мечтаю о том дне, когда какой-нибудь отчаянный гангстер пустит пулю между этих прекрасных карих глаз, и с ужасом ловлю себя на мысли, что никогда не допущу этого. Он постоянно, просто с ужасающей цикличностью, теряет свои телефоны, ключи от квартиры, визитницы, сигареты, зажигалки… Нет вещи, которую этот придурок не еще не потерял. Хотя нет, есть одна. Если быть откровенным до конца. Он еще не потерял свою девственность. Ну, вы понимаете, о чем я? Дурачок хотел быть с женщиной своей мечты (и не надо вспоминать о ее страшной подружке, как потом выяснилось, между ними так ничего и не произошло), и женщина его мечты таки решила с ним переспать. Но, к сожалению, пытка током не прошла для причиндалов Гарри даром. У него началась эректильная дисфункция, а если говорит языком Гарри – стоять перестало. Не знаю, с чем это связано, то ли ток что-то нарушил, то ли дело было в голове, но Хармони такое положение дел не устроило (девчонка была горячей штучкой), и актриса смылась от несчастного Гарри с крепким парнишей – моделью (кстати, он бисексуал, и не будем заострять внимание на том, откуда я это знаю). Гарри все это порядком выбило из колеи. Из веселого щенка, радостно писающего на чужие ботинки, он превратился в щенка грустного и отказывающегося от пищи. Я серьезно. Если раньше Гарри жрал абсолютно все, что имело хоть мало-мальски съедобный вид, то после ухода Хармони, его как подменили. Не поймите меня неправильно, я не склонен к излишней сентиментальности, даже, несмотря на то, что я гей, но …. Надо было просто видеть его глаза. Так нельзя. Если собака не ест – она заболевает. Гарри заболел. Я позвонил ему еще накануне вечером, и он долго не брал трубку. Это насторожило. А когда взял, пробормотал что-то невнятно и хрипло, и отключился. Я решил, что он нажрался, в компании телевизора, что с ним в последнее время случалось достаточно часто. Утром я решил за ним заехать. Дверь подозрительно долго не открывали. А когда открыли, моему взгляду предстало достаточно жалкое зрелище. Гарри, в вытянутых трениках, когда-то знавших и лучшие дни, с распухшим красным носом, запутанный в длинный клетчатый плед на манер римской тоги.
-Фсе нор…апчхи!....а-а-а….ально…. – прогнусавил он, стараясь как можно быстрее закрыть дверь.
Я толкнул дверь и вошел внутрь. Гарри, не ожидавший подвоха с моей стороны, полетел вслед за дверью, падая с ног. Сколько же нужно усилий, чтобы довести себя до такого состояния? Бестолочь, я же говорил. Помог ему подняться, а в нем веса – как в подростке. Или, как в собаке. Собаки умнее подростков. Я не обольщаюсь по поводу интеллектуальных способностей нынешней молодежи. А он вцепился в мою рубашку (это же Кельвин Кляйн, мать его в душу, это же мой любимый Кельвин Кляйн!!!) и чуть не рыдая, Гарри спрашивал, почему она от него ушла, и как она могла, ведь он даже простил ей Чака, ведь он же ее белый рыцарь... Дальше я слушать этот бессмысленный бред не стал, а если заметить, что во время своей пламенной речи, Гарри обильно орошал меня слюнями и соплями, постоянно чихая и шмыгая носом, вы поймете, что я чувствовал в тот момент. Сгрузил его на диван, взял ключи с журнального столика и вышел.
-Пачку аспирина, «Панадол», сироп от кашля, капли в нос, градусник, коробку бумажных платков. Нет, две коробки бумажных платков. И вот эти конфеты, да. Сколько с меня? Кредитки принимаете?
Я вышел из аптеки и направился в ближайший супермаркет. Вряд ли можно было надеяться на то, что в холодильнике у Гарри было хоть что-то, кроме ворованной из холла отеля жвачки. Почему он хранил ее в холодильнике, для меня до сих пор оставалось загадкой.
Вернувшись в квартиру, обнаружил сиротливо свернувшегося на своем модном и жутко неудобном диване Гарри. Я не понимаю, как он ухитряется умещаться на таких маленьких площадях. Ведь даже на пассажирском сиденье моей машины, он умудрялся засыпать, забираясь с ногами. А сиденья спорткара, не сказать, чтобы очень приспособлены для сна. Может быть для секса. Орального. Но никак не для сна. Темные волосы как будто слиплись от пота и упрямыми прядями торчат в разные стороны. И где-то даже седина проглядывает. Но ведь мальчишка же. Настоящий мальчишка, с усталыми и грустными глазами сорокалетнего мужчины. Меня не привлекают такие. Невысокие, худые, с гребнем позвонков, девчоночьими ключицами и глазами в пол-лица. Мой типаж: знойные, загорелые крепко накачанные красавцы со сладкой попкой в тесных ярких плавках. И не надо кривить лицо. Живем один раз, так зачем мне размениваться на серость?
-Пэрри, - завозился Гарри под одеялом, - Пэрри, можно мне воды?
-Можно заехать тебе в морду, Гарри? – риторически поинтересовался я, включая градусник, - будь добр, засунь себе это в рот и дождись сигнала. Не грызть, кнопки не нажимать, и вообще постарайся не шевелиться, а я пока принесу тебе воды.
Он с несчастным видом кивнул и послушно открыл рот. Вспомнился тот последний, Хуан, кажется. Или Мигель? Или Альварес? Черт его знает, но красавчик отменно делал минет, чего уж там. И вот точно так же открывал рот, перед тем как взять Пэрри-младшего своими шикарными губами и отправить меня, вместе с ним, в рай.
Градусник пискнул и сообщил неутешительную новость. Тридцать восемь и восемь. Я набрал номер своего врача.
-Здравствуй, Джерри. У меня все хорошо. Нет. Нет, все, правда, нормально. Мне нужна небольшая консультация. Да. Прямо сейчас. Слушай, один мой знакомый заболел. У него истощение и высокая температура. А еще он кашляет и с ног до головы залил меня своими соплями. Да, согласен с тобой, очень неприятно. Ну,… Я купил аспирин, и «Панадол», и что-то от кашля. Кормить? Мне? Его? Нет-нет, никаких проблем. Все нормально. Спасибо Джерри. Конечно, не забуду. До связи.
Кормить. Это беспомощное сопливое чудовище? Господи. Надо было спросить, не подцеплю ли я от него эту заразу. Бр-р-р. Почему я не догадался купить перчатки?
-Ты сможешь приготовить себе что–нибудь поесть? – в надежде спросил я, глядя, как Гарри трясущимися от слабости руками держит стакан и жадно пьет.
-Конечно, - ответил недоумок, снова оглушительно чихнул, и в подтверждении своих слов, встал. И, конечно же, рухнул в мои объятья. Блять. Мало того, что он меня всего заплевал, мало того, что я, может быть, заразился, так я теперь еще и готовить должен для этого неудачника! Это плохо. Выходные обещали быть действительно клевыми. Но все мои планы погребены под кучей грязных бумажных платков.
-Пойдем, я помогу тебе дойти до спальни, - вздохнул я. «Армия спасения» рыдала бы от умиления, глядя, как я тащу этого немощного практически на себе.
Он лег на постель и тут же забился под одеяло, натягивая его себе на уши и что-то бормоча под нос.
-Спать, - приказал я ему и отправился на кухню. Чем кормить Гарри – ума не приложу. Я никогда ни с кем не нянчился. Ни с животными, ни уж, тем более с людьми. Хотя… Гугл послушно подсказал рецепты куриных бульонов и молочных каш. Интересно, а заправка для лапши считается? Наверное, нет. Я набрал номер службы доставки китайской пищи.
Гарри спал, подтянув острые колени к груди. Майка задралась, обнажая худые, некрасивые бока. Он тяжело дышал и вообще, как будто вспотел что ли. Гадость. Не хватало еще его мыть и менять ему постель. Фу. Отвратительно. Надо быстро накормить его, дать жаропонижающее и сваливать.
-Хармони…., - позвал Гарри, когда я осторожно потормошил его за плечо, - Хармони, это ты.
-Нет, солнышко, это твой худший кошмар, просыпайся и ешь, - я сунул ему в руки коробочку с лапшой. Опять двадцать пять. Да сколько можно все ронять? Спасибо моей быстрой реакции. Я успел поймать коробку до того, как ее содержимое высыпалось на постель.
Гарри с удивлением смотрел на свои руки.
-Она сама, я не виноват, - и закашлялся. Пришлось кормить вручную. Боги, кого из вас я прогневил? Почему Фортуна повернулась ко мне задом? Я осторожно взял палочками небольшую порцию лапши.
-Открой рот.
-Что?
-Открой рот, идиот, сейчас я буду тебя кормить.
Он открыл. Интересно, а если скажу ему спрыгнуть с балкона ради общего блага, он так же послушно шагнет вниз? Я улыбнулся своим мыслям, а Гарри слабо улыбнулся мне в ответ, думая, что это я с ним любезничаю. Олигофрен. Осилив где-то одну сотую коробки, Гарри позеленел. И его вырвало. Его вырвало, блять! На. Мои. Новые. Туфли.
-Да что с тобой не так?!!! – я, конечно же, начал орать. Гуччи, последняя коллекция. Оленья кожа, выделанная вручную. Милые кисточки. Эти мокасины молили меня о том, чтобы я купил их…
А Гарри забился в угол постели и смотрел на меня испуганно, не отвечая. Губы измазаны рвотой, тело ходуном ходит от мелкой дрожи. И лицо такое, как будто он вот – вот разрыдается. Черт. Я снова позвонил Джерри. И заказал у портье уборку номера и свежие простыни. Не самому же все это убирать, в самом деле? Трясущегося, как тойтерьера, Гарри запихал в душ. Включил теплую воду. Потом до меня дошло, что не помешало бы его и раздеть перед этим. Идиотизм передается воздушно-капельным путем, а я имел неосторожность почти целоваться с этим придурком два раза. Джерри сказал мне, что острая лапша – не самая удачная пища для ослабленного желудка. И лучше бы я предпочел кашу или бульон и давал ему обильное питье. А Гарри сидел, нахохлившись, на полу душа, в мокрой майке, облепившей худое тело, такой несчастный и…трогательный? Да. Я сказал это слово вслух. И нет, вы не ослышались. Может во мне проснулись дремлющие и хорошо забытые инстинкты старшего брата. Но…Он и вправду выглядел настолько бедным, что даже я смягчился.
-Черт. Давай оденем тебя во что-нибудь сухое,- сказал я, выключая воду и снимая с него прилипшую майку. Завернул в полотенце, посадил на постель и начал рыться в шкафу. Интересно, этот человек вообще слышал о стиле? Или до сих пор свято уверен, что одежда – это то, чем принято просто прикрывать наготу тела, защищая его от непогоды? Вопрос риторический. Нашлась смена белья и огромная, размеров на пять больше, мягкая флисовая пижама. Вряд ли любовника, скорее всего, спер в каком-нибудь дешевом супермаркете. Черт, Гарри в этой пижаме… Не поймите меня неправильно, но только Гарри может выглядеть мило в огромной серой пижаме, пряча покрасневший нос в длинные рукава и оглушительно чихая. «Идиотизм заразен», - еще раз мысленно напомнил я себе.
Снова позвонил портье. На первом этаже отеля располагался небольшой бар и ресторан. А значит можно заказать что-нибудь в номер. И почему я до этого сразу не додумался. Сэндвичи с трюфелями тут вряд ли подают, но куриный бульон должен быть обязательно.
-Фсе нор…апчхи!....а-а-а….ально…. – прогнусавил он, стараясь как можно быстрее закрыть дверь.
Я толкнул дверь и вошел внутрь. Гарри, не ожидавший подвоха с моей стороны, полетел вслед за дверью, падая с ног. Сколько же нужно усилий, чтобы довести себя до такого состояния? Бестолочь, я же говорил. Помог ему подняться, а в нем веса – как в подростке. Или, как в собаке. Собаки умнее подростков. Я не обольщаюсь по поводу интеллектуальных способностей нынешней молодежи. А он вцепился в мою рубашку (это же Кельвин Кляйн, мать его в душу, это же мой любимый Кельвин Кляйн!!!) и чуть не рыдая, Гарри спрашивал, почему она от него ушла, и как она могла, ведь он даже простил ей Чака, ведь он же ее белый рыцарь... Дальше я слушать этот бессмысленный бред не стал, а если заметить, что во время своей пламенной речи, Гарри обильно орошал меня слюнями и соплями, постоянно чихая и шмыгая носом, вы поймете, что я чувствовал в тот момент. Сгрузил его на диван, взял ключи с журнального столика и вышел.
-Пачку аспирина, «Панадол», сироп от кашля, капли в нос, градусник, коробку бумажных платков. Нет, две коробки бумажных платков. И вот эти конфеты, да. Сколько с меня? Кредитки принимаете?
Я вышел из аптеки и направился в ближайший супермаркет. Вряд ли можно было надеяться на то, что в холодильнике у Гарри было хоть что-то, кроме ворованной из холла отеля жвачки. Почему он хранил ее в холодильнике, для меня до сих пор оставалось загадкой.
Вернувшись в квартиру, обнаружил сиротливо свернувшегося на своем модном и жутко неудобном диване Гарри. Я не понимаю, как он ухитряется умещаться на таких маленьких площадях. Ведь даже на пассажирском сиденье моей машины, он умудрялся засыпать, забираясь с ногами. А сиденья спорткара, не сказать, чтобы очень приспособлены для сна. Может быть для секса. Орального. Но никак не для сна. Темные волосы как будто слиплись от пота и упрямыми прядями торчат в разные стороны. И где-то даже седина проглядывает. Но ведь мальчишка же. Настоящий мальчишка, с усталыми и грустными глазами сорокалетнего мужчины. Меня не привлекают такие. Невысокие, худые, с гребнем позвонков, девчоночьими ключицами и глазами в пол-лица. Мой типаж: знойные, загорелые крепко накачанные красавцы со сладкой попкой в тесных ярких плавках. И не надо кривить лицо. Живем один раз, так зачем мне размениваться на серость?
-Пэрри, - завозился Гарри под одеялом, - Пэрри, можно мне воды?
-Можно заехать тебе в морду, Гарри? – риторически поинтересовался я, включая градусник, - будь добр, засунь себе это в рот и дождись сигнала. Не грызть, кнопки не нажимать, и вообще постарайся не шевелиться, а я пока принесу тебе воды.
Он с несчастным видом кивнул и послушно открыл рот. Вспомнился тот последний, Хуан, кажется. Или Мигель? Или Альварес? Черт его знает, но красавчик отменно делал минет, чего уж там. И вот точно так же открывал рот, перед тем как взять Пэрри-младшего своими шикарными губами и отправить меня, вместе с ним, в рай.
Градусник пискнул и сообщил неутешительную новость. Тридцать восемь и восемь. Я набрал номер своего врача.
-Здравствуй, Джерри. У меня все хорошо. Нет. Нет, все, правда, нормально. Мне нужна небольшая консультация. Да. Прямо сейчас. Слушай, один мой знакомый заболел. У него истощение и высокая температура. А еще он кашляет и с ног до головы залил меня своими соплями. Да, согласен с тобой, очень неприятно. Ну,… Я купил аспирин, и «Панадол», и что-то от кашля. Кормить? Мне? Его? Нет-нет, никаких проблем. Все нормально. Спасибо Джерри. Конечно, не забуду. До связи.
Кормить. Это беспомощное сопливое чудовище? Господи. Надо было спросить, не подцеплю ли я от него эту заразу. Бр-р-р. Почему я не догадался купить перчатки?
-Ты сможешь приготовить себе что–нибудь поесть? – в надежде спросил я, глядя, как Гарри трясущимися от слабости руками держит стакан и жадно пьет.
-Конечно, - ответил недоумок, снова оглушительно чихнул, и в подтверждении своих слов, встал. И, конечно же, рухнул в мои объятья. Блять. Мало того, что он меня всего заплевал, мало того, что я, может быть, заразился, так я теперь еще и готовить должен для этого неудачника! Это плохо. Выходные обещали быть действительно клевыми. Но все мои планы погребены под кучей грязных бумажных платков.
-Пойдем, я помогу тебе дойти до спальни, - вздохнул я. «Армия спасения» рыдала бы от умиления, глядя, как я тащу этого немощного практически на себе.
Он лег на постель и тут же забился под одеяло, натягивая его себе на уши и что-то бормоча под нос.
-Спать, - приказал я ему и отправился на кухню. Чем кормить Гарри – ума не приложу. Я никогда ни с кем не нянчился. Ни с животными, ни уж, тем более с людьми. Хотя… Гугл послушно подсказал рецепты куриных бульонов и молочных каш. Интересно, а заправка для лапши считается? Наверное, нет. Я набрал номер службы доставки китайской пищи.
Гарри спал, подтянув острые колени к груди. Майка задралась, обнажая худые, некрасивые бока. Он тяжело дышал и вообще, как будто вспотел что ли. Гадость. Не хватало еще его мыть и менять ему постель. Фу. Отвратительно. Надо быстро накормить его, дать жаропонижающее и сваливать.
-Хармони…., - позвал Гарри, когда я осторожно потормошил его за плечо, - Хармони, это ты.
-Нет, солнышко, это твой худший кошмар, просыпайся и ешь, - я сунул ему в руки коробочку с лапшой. Опять двадцать пять. Да сколько можно все ронять? Спасибо моей быстрой реакции. Я успел поймать коробку до того, как ее содержимое высыпалось на постель.
Гарри с удивлением смотрел на свои руки.
-Она сама, я не виноват, - и закашлялся. Пришлось кормить вручную. Боги, кого из вас я прогневил? Почему Фортуна повернулась ко мне задом? Я осторожно взял палочками небольшую порцию лапши.
-Открой рот.
-Что?
-Открой рот, идиот, сейчас я буду тебя кормить.
Он открыл. Интересно, а если скажу ему спрыгнуть с балкона ради общего блага, он так же послушно шагнет вниз? Я улыбнулся своим мыслям, а Гарри слабо улыбнулся мне в ответ, думая, что это я с ним любезничаю. Олигофрен. Осилив где-то одну сотую коробки, Гарри позеленел. И его вырвало. Его вырвало, блять! На. Мои. Новые. Туфли.
-Да что с тобой не так?!!! – я, конечно же, начал орать. Гуччи, последняя коллекция. Оленья кожа, выделанная вручную. Милые кисточки. Эти мокасины молили меня о том, чтобы я купил их…
А Гарри забился в угол постели и смотрел на меня испуганно, не отвечая. Губы измазаны рвотой, тело ходуном ходит от мелкой дрожи. И лицо такое, как будто он вот – вот разрыдается. Черт. Я снова позвонил Джерри. И заказал у портье уборку номера и свежие простыни. Не самому же все это убирать, в самом деле? Трясущегося, как тойтерьера, Гарри запихал в душ. Включил теплую воду. Потом до меня дошло, что не помешало бы его и раздеть перед этим. Идиотизм передается воздушно-капельным путем, а я имел неосторожность почти целоваться с этим придурком два раза. Джерри сказал мне, что острая лапша – не самая удачная пища для ослабленного желудка. И лучше бы я предпочел кашу или бульон и давал ему обильное питье. А Гарри сидел, нахохлившись, на полу душа, в мокрой майке, облепившей худое тело, такой несчастный и…трогательный? Да. Я сказал это слово вслух. И нет, вы не ослышались. Может во мне проснулись дремлющие и хорошо забытые инстинкты старшего брата. Но…Он и вправду выглядел настолько бедным, что даже я смягчился.
-Черт. Давай оденем тебя во что-нибудь сухое,- сказал я, выключая воду и снимая с него прилипшую майку. Завернул в полотенце, посадил на постель и начал рыться в шкафу. Интересно, этот человек вообще слышал о стиле? Или до сих пор свято уверен, что одежда – это то, чем принято просто прикрывать наготу тела, защищая его от непогоды? Вопрос риторический. Нашлась смена белья и огромная, размеров на пять больше, мягкая флисовая пижама. Вряд ли любовника, скорее всего, спер в каком-нибудь дешевом супермаркете. Черт, Гарри в этой пижаме… Не поймите меня неправильно, но только Гарри может выглядеть мило в огромной серой пижаме, пряча покрасневший нос в длинные рукава и оглушительно чихая. «Идиотизм заразен», - еще раз мысленно напомнил я себе.
Снова позвонил портье. На первом этаже отеля располагался небольшой бар и ресторан. А значит можно заказать что-нибудь в номер. И почему я до этого сразу не додумался. Сэндвичи с трюфелями тут вряд ли подают, но куриный бульон должен быть обязательно.
@музыка: Poets of the Fall "Diamonds for Tears"
-Лекарство, Гарри, - напомнил ему я. Он зябко подернул тонкими плечами и послушно протянул ладонь за таблеткой. Принял аспирин, выпил сироп, я закапал ему капли в нос (а вдруг он «случайно» зальет себе весь флакон и захлебнется? Вы же знаете Гарри).
За окнами стемнело, оказывается, я провозился с этим придурком весь день. На что бы доброе время потратил… Но в груди приятно потеплело, глядя на клюющего носом Гарри в этой огромной пижаме. Он сидел в куче подушек и одеяле, как в гнезде и боролся с сонливостью.
-Пэрри, ты... останешься? – нерешительно и сонно спросил он, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.
-Конечно, - с сарказмом ответил я, надеясь на то, что он разглядит метафорические кавычки. Но он не разглядел, лишь счастливо улыбнулся и ответил.
-Это хорошо… Одному немного страшно. Почему – то приходят те парни, которых я застрелил, - Гарри нахмурил лоб, - но ведь они же мертвые, да Пэрри? Они же совсем мертвые.
-Мертвее некуда, - подтвердил я. Смыться не удалось. И что теперь? Изображать доброго друга – гея для девчонки-подростка? Посмотрел на диван. Совершенно не вариант. Я со своей комплекцией либо прикончу на нем спину либо не влезу вообще. Гребанные голливудские дизайнеры, гребанный минимализм. Гребанный Гарри!
Я окинул долгим взглядом постель. Достаточно широкая. Определенно достаточно широкая для того, чтобы Гарри в ней потерялся, и я нормально выспался. А завтра ему станет лучше, и я свалю с чистой совестью. Ненавижу быть милым. Ненавижу Гарри.
-Не вздумай со мной обниматься, сломаю руку, - предупредил я, осторожно садясь на краешек кровати.
-Вот еще, - чихнул в ответ Гарри, - в конце концов, гей среди нас один. И это ты. Так что по закону жанра это ты должен мечтать, чтобы соблазнить меня.
-Гарри, твоя температура подскочила до заоблачных высот? Ты в зеркало себя видел? Неужели ты думаешь, что хоть один уважающий себя гей западет на натурала в бабском спортивном костюме?
-Он был не бабским, а унисекс, - начал оправдываться воришка.
-Конечно, а Барбара Стрейзэнд исполняет альтернативный рок. Спи, Генриетта.
-Иди ты…
-Заткнись, - хотя если он начал болтать, наверное, ему стало лучше. Я протянул руку и потрогал его лоб. Хм, не такой горячий, определенно. Гарри во время моих манипуляций замер и закрыл открытый было для выдачи очередной глупой реплики рот.
-Ты что сейчас сделал?
-Я понимаю, что твой мозг развит так же как и у питекантропа, и поэтому объясню: проверял температуру твоего тела.
-Но ты никогда.… Впрочем, не важно.
-Никогда что?
-Ну,…никогда не прикасался ко мне просто так… без цели сделать больно, унизить или поставить в неловкое положение.
-Если бы я тогда тебя не поцеловал, нас бы замели копы. И в отличие от тебя, у меня нет идиотской привычки виснуть на всех подряд.
-Я кинестетик! Мне нравится прикасаться к людям. Они теплые и разные и вообще я люблю все трогать.
-Ты идиот, - констатировал я, поудобнее устраиваясь на постели и сгребая к себе поближе подушки. Никогда не спорил с детьми, но, кажется, уже начинаю представлять, на что это похоже. Гари что-то бубнил себе под нос, ему вторил включенный телевизор. Я уснул.
Сквозь сон почувствовал, что на меня сначала сложили руки и ноги, а потом попытались взгромоздиться. Небезуспешно, надо сказать. Я всегда сплю на спине. Во-первых, это полезно, во-вторых, ненавижу следы подушки на лице. Но в этот раз протестовать не стал. Не тяжело. И даже почти уютно. Проснулся только тогда, когда почувствовал, как начинает намокать футболка на плече. Стоп. Какая футболка? Я сплю в костюме Адама, за редким исключением – в шелковой пижаме. Мозг сонно подсказал, что я у Гарри. А сам Гарри очевидно на мне. Я чуть приоткрыл один глаз. И вправду, лежит у меня на груди, удобно устроив голову на плече, и обнимает руками и ногами. И пускает слюни. На мое плечо. Отвратительно-то как. Он что? Решил перепортить все мои вещи? О-ох. Гарри что-то пробормотал во сне и завозился, улыбнулся во сне, потерся об меня носом (господи, сделай так, чтобы его выделения больше меня не касались!). Организм напомнил, что сейчас утро острым позывом посетить туалет и каменной эрекцией. Что б его. И как выбираться из-под этого недоразумения. Если разбудить сейчас – не успею тихо свалить. «Прости детка, наша встреча была ошибкой, ничего личного, ты все равно самый чудесный». Я подавил рвущийся наружу смех. Хотелось бы посмотреть на него, услышь он такое.
Гарри все-таки почувствовал мою возню и проснулся. Сложил ладони, друг на друга, положил на них голову. Сонно моргнул. Посмотрел на меня, сладко зевнул и потянулся.
-Не дыши на меня, - предупредил его я, - сначала почисти зубы. Ты воняешь.
-Не будь занудой, у всех пахнет изо рта, - улыбнулся Гарри.
Я заметил, что он вообще часто улыбается, по поводу и без. Даун.
А потом он меня поцеловал. Черт. Натуралы не должны так легко целовать геев. Тем более, такие тупые натуралы. Это очень…противоестественно.
-Слезь с меня, заткнись и почисти зубы, - распорядился я. Гарри что-то буркнул и пошел, пошатываясь, в ванную.
Я сел на постели, помотал головой. Не сказать, что я был так шокирован техникой поцелуя. Ни хрена он не умел целоваться. Это во сколько лет-то? Как можно быть таким нелепым? Черт. Милым и нелепым одновременно. Я еще раз тряхнул головой пытаясь выбить дурные мысли из головы. Сам факт. Это же, как надо дойти до ручки, чтобы поцеловать гея? Нормальному натуральному мужику? Эмм-м… Я конечно хорош до безобразия и прочее, но неужели его так подкосил уход Хармони? Неужели он так истосковался по простому человеческому сочувствию и понимаю, что ищет его там, где в принципе, подобных вещей быть не может – во мне? Здесь, в Эл – Эй у него никого. Ни друзей, ни знакомых. Только я. Неудивительно, что он…э-э-э…выразил мне свою симпатию подобным образом. Гари - импульсивный человек, сначала делает, а потом, может быть, думает. Но это не факт. Не факт, что потом он все – таки думает.
-Зачем ты меня только что поцеловал? – спросил я, когда Гарри зашел в комнату, вытирая голову чистым полотенцем. Бледен и эта дурацкая здоровая пижама съезжает с плеч, но выглядит на порядок лучше, чем вчера.
-Не заводись, - дружелюбно ответил Гарри, - выразил свою симпатию. Тебе же это приятно? Ну я в смысле…что ты…ты …ну…Любишь мужчин, и если я тебя поцеловал, то тебе не будет отвратительно, ведь я мужчина. И признателен тебе за то, что ты не бросил меня в беде.
-Черт! Локхарт?! Ты, вообще, хотя бы иногда думаешь своим крошечным мозгом? Если я гей, то это еще не значит, что ты можешь целовать меня всякий раз, когда тебе заблагорассудится!
-Пэрри, чего ты так завелся? Извини, если я тебя чем-то обидел. Но не надо так из-за этого кипятиться. Ведь это всего лишь один маленький невинный поцелуй.
-Иди в жопу Гарри! – в сердцах крикнул я, - ты испортил мне выходные. Испортил мне костюм, наблевал на мои туфли, обчихал меня с ног до головы, пускал слюни на мою футболку, блять. Тебе показалось этого мало, и ты решил меня поцеловать?
-А что у нас на завтрак?
-Господи… Ты постоянно жрешь. Я еще не договорил… Стой. Ты голодный?
-Да, прикончил бы огромный чизбургер.
-Сидеть! Никаких чизбургеров, не хватало, чтобы ты снова меня заблевал. Подожди, сейчас приведу себя в порядок и что-нибудь приготовлю.
Вернулся в комнату. Гарри что-то украдкой жевал, запивая свежим кофе, и смотрел телевизор. Неисправим. Но так уютен и безмятежен, что я даже не стал ворчать. Молча зашел на кухню и налил себе кофе. Утреннее солнце нежилось на полу гостиной. Телевизор бубнил. Гари молчал. Кофе был горяч и даже относительно неплох. Но Гарри не был бы Гарри, если бы не разрушил эту идиллию.
-Знаешь Пэрри, - многозначительно начал он. А если она так начинает разговор, то даже при большом желании его не скоро удастся заткнуть, - я рад, что Хармони ушла от меня. Это конечно не здорово, что у меня не стоит. Ну, ты понимаешь, о чем я. Хотя, наверное, у тебя таких проблем не возникало. Точнее тебе же это и не надо вовсе. Ну… Я имею в виду, что когда спишь с мужиком и что-то идет не так, то это не страшно и …
-Я – актив.
-Что?
-Я актив, а это значит, что я сверху. А это значит, что эрекция или, как ты говоришь, стояк, для меня важна. Принципиально.
-О-о-о, - многозначительно протянул этот недоумок, - ну так вот, Хармони все-таки была права, что бросила меня, в конце концов, я всегда относился к ней больше как к сестре, чем к красивой девушке. Я люблю ее, но я никогда бы не смог быть с ней. Но я тут понял, что я и с другой бы женщиной не смог быть вместе. В них всех я бы видел Хармони, понимаешь?
-Да, у тебя полный сдвиг по фазе, - согласился я. Жаль, что клинику Декстера прикрыли. Очень жаль.
-Ты меня понимаешь! Я и говорю, что, наверное, я просто не люблю женщин. Понимаешь? Всю жизнь бежать за недосягаемым и, получив это, так и не получить…
-Один мой знакомый ковбой говорил, что у них есть выражение «Рассуждать, как корова ссыт – долго, мутно и в разные стороны». Так вот, Гарри, смею тебя заверить, это о тебе, - он непрошибаемый, кофе уже не радовал.
-Я понял! Я всегда хотел Хармони, потому что подсознательно понимал, что не получу ее, но все равно хотел и по этой причине отказывал всем остальным женщинам, это я так сам себя оправдывал в том, что меня не влечет к женщинам. Следишь за мыслью?!
-Блять. Гарри, ты заткнешься?
-А на самом деле, когда я сегодня поцеловал тебя, я понял, что меня привлекают мужчины! Я возбудился! Впервые, после той пытки током!
-Я конечно за тебя рад бесконечно, но что ты от меня-то хочешь?
-Я гей Пэрри! И я хочу тебя! – он радостно раскинул руки в разные стороны и кинулся на меня.
-Черт!!! Кофе!!! Футболка!!! Гарри!!!
Я не обжегся. Обжегся Гарри. Если мне кипяток попал на футболку, то львиная доля вылилась воришке за ворот пижамы. Он вскрикнул. Ну что делать? Я снова потащил его в душ.
Мы стояли под холодными струями воды. И до меня вдруг дошло, что ему это не так чтобы очень полезно. Я вздохнул, включил воду потеплее и начал стягивать с него пижаму. Гарри смотрел на меня сияющими глазами и не затыкался.
-Ох, черт, больно же. Ты бы поаккуратнее как-то что ли. Так вот. Я гей, Пэрри, - мать моя женщина! За что?! – А как это быть геем? Мне теперь нужно тоже носить женское белье?
-Какое белье, недоумок?
-Ну, ты же носишь женское белье.
-Это мужские стринги, идиот, и они стоят больше чем вся куча твоего рванья, которое ты называешь трусами!
-А Барбара Стрейзэнд? Я теперь буду слушать только ее? А ты красишь губы? А как часто ты спишь с мужчинами? А как это - спать с мужчиной? Это круто? А я теперь должен называть всех «Сладенький»? А геи курят? А они смотрят мыльные оперы? А мы заведем щенка и назовем его Вернелл? М-м-м!
-Прости. Такому клевому парню, как тебе, такой неудачник как я, совсем не пара. Я наверное даже не гей, просто ты мне очень-очень нравишься. Жаль только, что я как обычно выбрал самый недосягаемый объект желания из всех возможных, - он горько усмехнулся и начал вылазить из душа, но поскользнулся на собственной пижаме, которую я бросил здесь же, нам под ноги. Я едва успел подхватить его. Какой он все-таки легкий. И упрямый. И в голове полнейшая каша.
-Не надо Пэрри. Я знаю, что не подхожу тебе. Извини, что хочу…кхм…хотел тебя.
Да сколько можно-то? Этот парень хоть иногда затыкается? Я подозреваю, что он наедине самим собой вообще болтает без умолку, потому что его некому заткнуть. Не может же он сам себе сказать «Эй Гарри, да ты достал уже! Может все-таки заткнешься? Или как?». Хотя…ни в чем нельзя быть уверенным наверняка, когда дело касается Локхарта. Вот ты смотришь, как этого парня избивают, а потом оказывается, что он всего лишь на всего учился драться. Ага. Так я и поверил. Как же-как же. Черт. Болтливость, видимо, заразна. Так же заразна, как идиотизм. Я снова поцеловал его, придерживая за мокрые пряди на затылке. Чтобы не вывернулся. Удобно, когда ты выше ростом своего партнера и килограмм на двадцать тяжелее. Все попытки сопротивления гасятся на корню. Хотя Гарри пытался сопротивляться и что-то говорил насчет того, что ему не нужно «из жалости» и он понимает, что «недостоин меня». Чушь, правда?
До кровати добрались быстро. Я даже не стал отвлекаться на то, чтобы вытереть его и себя. Не хватало, чтобы он снова ударился в самокопания, которые потом бы плавно перетекли в самобичевания. Быстро снял остатки одежды свои и его. Снял с него жуткие трусы. И этот человек мое белье назвал женским? Ха. Я осторожно целовал его плечи и гладил худые бока, щекотал выступающие ребра. Гарри реагировал, как и полагается всем девственницам и новичкам – испуганно охал, зажимался, иногда сладко постанывал. Кожа теплела под моими руками, в грудь упирался его член. Все шло как по маслу. Пока он опять не открыл свой рот.
-Пэрри, стой. Может не надо? Я…знаешь ли…решил, что…
Хармони как-то рассказал мне о теории незаконченности этого придурка. Теория заключалась в том, что Гарри бросал незавершенными все важные для него дела. Но это Гарри. А я всегда доводил все свои дела до логического завершения и счастливого конца. От Пэрри еще никто не уходил. Дурачок. Раньше надо было думать. Я просто прижал его к постели и немного грубо укусил в шею, многозначительно потершись о его ногу своей 𐍉ꨚ턭шительной эрекцией. Гарри испугался еще больше, воочию улицезрев размеры моего красавца. Да. Я никогда не был маленьким. У последней девственницы Голливуда случился настоящий припадок. Но бунт умелыми ласками я погасил в зародыше. Погладил небольшой, но крепкий член, чуть сжал в пальцах мошонку. Яйца тут же поджались. Гарри задышал чаще, потянулся навстречу ладоням, а когда я начал нашептывать ему на ухо разные милые глупости, он совсем растаял. Я же сосредоточенно размышлял, где взять смазку. Ведь нельзя же этого девственника пользовать без подготовки. Гель для душа для дилетантов, масло туда же.
-Гарри, - позвал я, прикусывая его за мочку уха.
-М-м-м? – не сразу отозвался он.
-У тебя есть смазка? – ну не на сухую же он дрочит, правда?
-Под матрасом, - порадовал меня Гарри.
-Нашел, - я щелкнул крышкой пластикового баллона и выдавил прозрачного червяка. Не бог весть что, конечно. И, на мой вкус, недостаточно жирновата. Но делать нечего.
Я перевернул разомлевшего Гарри на живот и чуть дернул его тощий зад на себя, вставая между его разведенных ног на колени. Господи, мать моя женщина, у него волосатая задница. Я собираюсь трахать мужика с волосатой задницей. Я собираюсь трахать тощего мужика с волосатой задницей. Черт. Но деваться некуда. Гей Пэрри никогда не отступал на полпути. Ненавижу эту часть программы, но делать нечего – пришлось засовывать пальцы в эту самую задницу. За что я люблю секс с опытными партнерами – так это за то, что брезгливому мне не приходится проходить это тяжкое испытание. Они в курсе моих предпочтений и уже готовы к сексу. А случайные партнеры зачастую и сами не прочь пожестче. Сначала я осторожно засунул в него один палец. Едва-едва. Бедняга так напрягся и зажался, что я уж было, решил, что палец он мне сломает. Я легонько шлепнул его по заду и приказал:
-Расслабься, - ну вот, то что надо. Хоть иногда он меня случает. Я попробовал нащупать простату. Судя по стонам, мне это почти удалось. Добавил второй палец. На самом деле в этой ужасной процедуре подготовки я вообще не вижу практического смысла. Но психологически ему должно быть легче, вроде как небольшая прелюдия. Все же лучше, чем сразу членом в задницу. Второй рукой быстро одел презерватив. Маловат.
-Сейчас будет немного больно, но не так чтобы очень. Помнишь, как тебе оторвало палец?
-Так вот, - продолжил я,- так больно не будет. Чуть-чуть неприятных ощущений и ты в раю, - «наверное», - мысленно добавил я.
Обожаю момент проникновения. И кто бы что не говорил, но если вдуматься – это пик подчинения одного мужчины другому. Не совместный оргазм, нет. А именно проникновение. Чувствовать, как твой член медленно проникает в горячую, дрожащую, такую тугую плоть… Жарко и о-о-ох…как хорошо…Было бы. Если бы Гарри так не дергался!
-Потерпи…Сейчас я войду полностью… Чуть-чуть…И будет…легче… - я старался держать в руках, но он так отчаянно зажимался, что делал и мне почти больно. Но как же хорошо-то, а. Как же сладко. В этом дурачке есть свои…ух…неоценимые плюсы…Он было захныкал, но я начал двигаться быстрее и ему ничего не оставалось, как уткнуться лицом в подушку и тихо постанывать сквозь зубы. Ничего, в первый раз, редко когда небо в алмазах. Очень редко.
Я гладил его по спине, стараясь не слишком усердствовать. Он начал отзываться на движения.
-Чего ты, маленький, потерпи. М-м-м…да…Господи…да…чуть-чуть…еще немножечко.
Незаметно для себя и меня он начал подмахивать задницей навстречу моим толчкам. Ни хрена он ни кинестетик. Стоит мне только позвать его по имени, как у него встает!
-Гар-р-ри…Ну…ну…давай же, малыш…Давай…вместе со мной…
Я сунул руку под мокрый от пота живот и был приятно удивлен, обнаружив его член в полной боевой готовности, задвигал рукой, стараясь попадать в ритм толчков. Гарри сжался, выгнулся в судороге, замолчал и кончил, падая на кровать. Эгоист хренов. Еще чуть-чуть...еще немного…Оооох…
-Да детка, да!
Я вытер нас его мокрыми трусами. А он опять сонно забрался на меня, прижался и началось…
-Было сначала больно, а потом ничего. Я бы повторил, но не помешало бы выпить перед этим, понимаешь, о чем я? Хороший виски, он притупляет боль. Или принять тех колес, которые мне тогда дали в больнице. Ди…как его там? Не помню. У тебя же должны быть знакомые пушеры…
Знаете, в чем главная прелесть того, что ты гей? Мужчины не болтают после секса. Они спят. Спят, блять!!!
-Гарри, заткнись, - без особой надежды попросил я.
-Ты клевый. Все было клево. Я, наверное… Нет. Да. Не хочу, чтобы получил ось как с Хармони, - он доверчиво потерся своим почти-не-сопливым носом о мое плечо. Жест получился доверчивым и очень мягким. А эти его интонации безграничного доверия и тоски в голосе… - Пэрри, я еще не знаю, люблю я тебя или нет. Скорее всего, нет. Слишком мало времени прошло. Мне кажется, это просто привязанность. И все такое. Ты же спасал мне жизнь и был со мной рядом в трудные времена…
-Короче, - оборвал его я. Он так может до самого вечера разоряться.
-Давай встречаться?
-Хорошо, если ты заткнешься, - ответил я, и только потом до меня дошло, что я только что сказал.
-Пэрри, ты лучший! – обрадовался Гарри и прижался ко мне еще крепче. Нет, он точно не кинестетик, он – пиявка! Рыба-прилипала! Но было отчего-то приятно видеть его счастливые глаз и стоящие смешным дыбом волосы. Пожалуй, отведу его к своему стилисту. Не могу же я представлять его своим спутником в таком виде… Я зевнул, повернулся на бок, подминая болтушу под себя, и засыпая, наконец. Кажется, он что-то пытался сказать, но мне было уже плевать, я уснул, крепко прижимая его к себе.
читать дальше
Заявлена бета, поэтому просто блошки:
читать дальше
Я думаю, что захочу этот рассказ перечитать снова через какое-то время
А щенок Вернел порадовал очень
Спасибо!
И да , деффачки Гарри- мне так захотелось флаффа, потомоу что обычно мне инкриминируют тот факт, што я слишком сурова))))
Вопрос встречный : А почему если гей, то обязательно должен любить готовить? А безгливость...))) Я ему н когда полотенца не забуду))Это был эпический момент)))
хм Перри страшный садюга я гляжу. или автор не знает как это сразу в задницу
и еще, чем ему там брезгливо то было? если уж он гей, да-да это важно! он туда Член сует, что ему палец там какой-то. странно немного, но это все ИМХа.
не понравилось. нет, написано хорошо и красочно и все такое, но не мое.не мои герои,не похожи они тут на себяя малость. Имха ))) автор не обижайтесь!
сцукобольно. Сразу можно после третьего, а то и четвертого раза. Тогда да и когда человек максимально расслаблен и возбужден (вот такой вот парадокс).Между пальцем и членом в презервативе есть принципиальная разница. Однажды автору довелось развлекаться в компании мужчины и страпона. так вот...так вот я понимаю Пэрри. Это раз, а два, не понимаю, почему если гей, то сразу килограмм сахарных соплей и розовые стринги. Пэрри вроде серьезный чувак, у которого свое дело, умный башковитый мужик, который неплохо зарабаотывает. Тем более живет вЭл Эй, с бешеным ритмом жизни, вечеринки, работа, случайные связи. Есть ли там место для нежности и романтики? Мое видение событий.
Аффтор рад, что стиль пришелся по вкусу, это самое главное. Ибо даже если что-то не так, но написано всегда должно быть хорошо, без оправданий. Да