Заявка номер раз...

[kkbb]

Заявка №1
Перри/Гарри или наоборот, рейтинг не ниже R, лучше выше ))
Первый раз, Гарри инициатор, много постельной болтовни. Очень хотелось бы увидеть Перри, который теряет контроль, проговаривается и случайно говорит Гарри что-то хорошее.
Побудительной причиной для Гарри может быть ревность. Но не обязательно.

Автор: Meggy Brik
Бета: sige_vic
Название: Мой первый раз
Пейринг: Перегар
Рейтинг: НЦ17!!!!
Предупреждение: Порно чистой воды!

оп!

Я лежу на кровати полуголый и борюсь с желанием натянуть одеяло по самый подбородок. Меня немного потряхивает от страха, все тело в мурашках, и мне кажется, что в комнате прохладно.
Он ложится рядом, мягко улыбается, поглаживая по руке. Я знаю, что он никогда не сделает мне больно, но все равно боюсь. Я боюсь, я дрожу, но не отступаю…
Когда его рука касается моего члена, я сначала замираю, а потом мое тело сотрясает, будто от несильного разряда тока. Он еще ничего не начал делать – просто держит руку там и трется носом о мою щеку, что-то шепча, а я уже весь покрылся испариной и, зажмурившись, очумел от теплоты его ладони на моем члене.
- Не бойся, я только подвигаю рукой, медленно, – его шепот набатом отдается в ушах, и вот он начинает...
Дышу тяжело и часто-часто – оох-мм, – с моих губ срываются звуки, по которым можно понять: мне нравится то, что он со мной делает.
Зачем мы все это затеяли, зачем я...
Мне стыдно. Мне страшно. Я хочу отдернуть его руку и, не одеваясь, не оборачиваясь, бежать прочь – от него, из его спальни, из этого дома. Мне хочется закричать: «Не надо!» Сказать, чтобы он перестал, чтобы не трогал меня больше ни за что и никогда. Но я только дрожу, и выгибаюсь, и не могу вымолвить ни слова, и оттолкнуть его я тоже не могу. Мое тело живет отдельно от разума. Мой мозг против всего, что происходит в этой комнате в коричневых тонах на закате солнца, но тело ликует – мне хорошо, до боли, до крови на губах.
Наверное, это все гормоны, наверное, не нужно было спорить и кричать, наверное, сумей я вовремя заткнуться, не шептал бы сейчас – обоже, ам-мх, – и не ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыбешка.

***
Я кричал, чтобы он перестал меня доставать своими нравоучениями и поручениями, а он отвечал очередным обидным прозвищем и пожеланием, чтобы я убрал наконец свои вонючие носки с его телевизора.
- Отвали! Ты слишком женщина Перри! Вспомни наконец, что у тебя есть яйца!
- Тебе-то откуда знать? Ты ими не пользовался со школьных времен!
- Что-о-о!?
- Убери полотенца!
- Зато ты свои используешь не по назначению! Это гадость!
- Откуда ты знаешь, ты же не пробовал, кретин!
- Не пробовал, да? Ну ладно, – я судорожно стягивал одежду по пути в его спальню, – а ну иди сюда! – Наверное, в тот момент за меня говорили гормоны, или мой член, или отсутствие секса на протяжении трех месяцев. Трех!

***
Он гладит меня по груди, его ладонь горячая и немного влажная. Касаясь губами виска, он шепчет мне все, что собирается сделать. А я могу только хрипеть и, цепляясь за его плечи, пытаться не заорать, потому что мне хорошо настолько, что даже противно. Я ненавижу сам себя!
- Ш-ш-ш. – Он касается языком головки, слизывая, а я со всей силы зажмуриваю глаза – не могу на это смотреть.
- Пе-пер-пе… – Хватаю его за волосы в попытке отстранить от себя, в желании остановить. Я хочу, чтобы он смотрел на меня, я хочу заглянуть ему в глаза, – боже, – он слушается, подтягивается и, упираясь своим носом в мой, спрашивает.
- Можно?
Не отвечаю, не отстраняю, целую.
Теплые, мягкие, властные – это все губы Перри. Из-за поцелуя, из-за его руки, ласкающей меня, мое сердце бьется со скоростью звука. Мне нечем дышать, мне нечем думать, мне незачем.
- Будет…будет…немного, – он задыхается, он стонет только от одного взгляда на мой зад, на мою голую спину, на свои пальцы, обмазанные смазкой, – щипать.
Мне уже все равно, в голове произошел взрыв две минуты назад. Почти ничего не соображая и не понимая, я думаю только об одном.
- Ну же!
Никогда и ничего я не хотел так сильно, как хочу сейчас, чтобы он вошел в меня. Это на уровне инстинкта, потому что я не знаю, что будет, если он сделает то, о чем я думаю.
Боюсь и хочу, пуская слюни в подушку, подаваясь назад, и ненавижу себя все сильнее.
- Ммваха, – Перри пытается сдержать стоны, срывающиеся с его подрагивающих губ, но, когда он входит в меня, медленно-медленно, я слышу его. Я чувствую, как дрожит матрас под его коленями. Я истошно ору от боли и в то же время с моих губ срывается стон удовольствия.
Он не двигается, он гладит меня по спине, а я хватаю ртом воздух и замираю.
- Прости… – он едва-едва выходит из меня, – прости, – и снова до конца. – Люблю, слышишь?! Тебя!
Дышать часто-часто, чувствовать моральное опустошение, дрожать – вот что все это значит, вот для чего все это. Я буду помнить это всегда.

***
Мы уже никогда не сможем быть друзьями, мы...
Я, пыхтя и отдуваясь, натягиваю на себя все, что попадается под руку, а руки не слушаются, дрожат. Я готов разрыдаться на глазах у Перри, хоть я и взрослый, всегда веселый мужик.
- Носки, Гарри.
- А?
Он лежит на кровати, прикрытый простыней, и показывает мне, где могут лежать мои носки. И вид у него при этом, словно у побитой собаки. Я громко сглатываю, киваю, вытирая пот со лба, и, забив на носки, пулей вылетаю из его комнаты, из его дома. Прочь! Из духоты, из объятий от желаний и похоти. В бар! К женщинам, к пиву, а лучше к виски!
Не дохожу до бара пару кварталов, сажусь на бордюр и начинаю рыдать.

***
- Вот, – он накидывает мне на плечи куртку и садится рядом на холодный асфальт, – зад отморозишь. – Его плечо касается моего плеча.
- Что это было? – я пытаюсь спрятать свою голову под мышкой, словно птица, прячущая клюв в крыле. – М?
- Ты обо всем или о том, что я орал в пылу оргазма? – Он улыбается, тыкая локтем мне в бок. Перри, это же мой друг Перри! Друг?
- Обо всем, и об оргазме в частности. Черт!
- Тебе было противно? Ты хочешь…м-м, к примеру вон того парня, идущего по той стороне улицы?
Я трясу головой и утыкаюсь носом в его плечо
- Не-а, – отыскиваю в складках наших курток его руку и сжимаю ее сильно-сильно, – это правда?
- Я не знаю, Гарри, я не знаю, – он обнимает меня за плечи, вытирает с моих щек мокрые дорожки от слез и утыкается носом в мне волосы, – давай поговорим об этом завтра, м?
- А сегодня?
- Сегодня мы будем спать, я буду лежать рядом с тобой, гладить твои плечи, лохматить твои волосы и говорить, чтобы ты убрал свои ледяные пятки от моих ног. – Я смеюсь, отстраняюсь и смотрю в его глаза. – Если ты, конечно, этого захочешь.
- Только…
- Нет.
- Завтра?
- Да.
И мы идем домой, так и не отлепившись друг от друга, так и не разомкнув рук.